Наконец, на базе безусловного рефлекса (полностью определяемого генетической информацией) в усложняющейся нервной системе появляется условный рефлекс. Это поистине революционный шаг в организации внутреннего управления живого организма. Впервые появляется программирование и перепрограммирование в течение срока жизни отдельной особи. Ведь если внимательно присмотреться то условный рефлекс (УР) это простейшая программа вырабатываемая организмом под воздействием окружающей среды, отличающаяся от программы зашитой в "железе". УР трудно в полной мере назвать самопрограмированием, это все еще программирование организма окружающей средой. Точнее - самопрограммирование внешней средой. Это не абракадабра. Дело в том, что механизмы программирования принадлежат организму (потому-то это САМОпрограммирование), а содержание программы черпается из окружающей среды, то есть, структура программы отражает структуру процессов происходящих в окружающей среде. Как это происходит, неплохо исследовал еще Павлов. Его исследования развиты советскими и зарубежными физиологами, только надо попробовать интерпретировать эти разработки на языке кибернетики. При УР процесс создания программы совпадает с процессом ее «инсталлирования» - освоения, закрепления в нервной системе. Но, если раньше среда программировала живые существа через механизм естественного отбора и фиксировалась программа через генетический аппарат, то УР позволил получать и изменять программы приспособления к окружающей среде более оперативно, в рамках времени жизни отдельной особи, не задействуя генетический аппарат. Но, несмотря на то, что живое научилось программироваться в течение жизни, эти УР-программы сохраняется только на протяжении жизни одной особи. Особь способна передать их своему потомству только, если данная программа запишется в генах. Даже при обучении родителями детенышей программы не передаются, а создаются условия для ускоренного самопрограммирования. Например, это происходит, когда мать приносит детенышу полупридушенную жертву и дает ею поиграть.

Имеет смысл внимательнее присмотреться к взаимодействию, взаимоотношению безусловного и условного рефлекса. В самых общих чертах это взаимоотношение можно определить как отношение между основным процессом (безусловный рефлекс) и производным (условный рефлекс) в живой системе. Подробнее о процессной структуре живого смотрите статью "Принцип активности в живой природе". Это один из самых важных моментов, поскольку на основе этого же принципа будет соотноситься мышление и условнорефлекторная деятельность: условнорефлекторная деятельность - основной процесс, мышление - производный.

Следующим гигантским шагом в развитии живого стало появление человека. Так вот качественное отличие организации нервной системы человека заключается в том, что он приобрел способность передавать программы выработанные в течение жизни одной особи будущим поколениям. Программирование, наконец, приобретает привычную нам по кибернетике форму: программа кем-то разрабатывается, а затем инсталлируется в не имеющую такой программы систему, в данном случае живую. Подобную инсталляцию принято называть обучением. Надо обратить внимание на одну очень важную особенность условно-рефлекторного программирования. Оно происходит исключительно в процессе поисковоориентировочной деятельности. То есть, чтоб сформировалась УР-программа живой организм должен проделать (и не один раз) то, что составляет содержание данной программы. Этот момент нам еще не раз придется вспомнить, когда мы будем исследовать ВНД человека.

Естественно, что животные программируют друг друга, но это условнорефлекторное программирование средой. То есть, другое животное воспринимается как кусочек окружающей среды. Например, какая-то птица нашла себе партнера для продолжения рода, это вполне естественный безусловнорефлекторный акт. Но в дальнейшем эта птица длительное время сохраняет партнерские отношения, выделяя его из массы других. Это уже условнорефлекторный акт. То есть это то, что я определил как «самопрограммирование средой». Но в качестве среды выступает другая особь того же вида. В животном мире подобное взаимное самопрограммирование между особями одного вида, группового вамопрограммирования (например, в стадах и стаях) достигает очень высокого развития. И за время развития феномена условного рефлекса от начала его регулярного применения до перехода на более высокий уровень программирования - присущего человеку, он претерпевает достаточно большие изменения, совершенствуясь и усложняясь. Первоначально образование условных рефлексов и действие на их базе является лишь дополнением программному обеспечению, зашитому в «железе» (безусловным рефлексам). То есть поведение животных основано на безусловных рефлексах зафиксированных в генетическом аппарате и основанном на опыте прошлых поколений, передаваемом через геном, а УР (условный рефлекс), это всего лишь модификация подстройка под особенности окружающей среды. По мере усложнения взаимодействия с окружающей средой и усложнения поведения возникают две трудности. Во-первых, поведенческие программы должны нести все больше и больше информации об окружающем мире, то есть, усложняться и расти в объеме. Но геном не резиновый. Во-вторых, происходит включение в параметры программирования все более динамичных показателей, которые могут изменяться за периоды сопоставимые с длительностью жизни отдельных особей. За подобной динамикой модификация генетически записываемых программ методами естественного отбора просто не успевает. Появилась необходимость все большее количество навыков (программ поведения) каждой особи приобретать самостоятельно условнорефлекторным (УР) путем в начале своей жизни. При этом слой таких УР-программ базируется на мощной основе программ полученных генетическим путем от прежних поколений, который не уменьшается, а напротив даже растет. Но вот количество и сложность УР-программ непрерывно растет опережающими темпами. Появляется необходимость выделения в жизненном цикле особи специальный период, посвященный исключительно приобретению таких программ. Первоначально он совпал с периодом детской физической неразвитости, в который родители осуществляют выкармливание и обеспечивают выживание своего потомства. Появилась игровая активность не связанная с необходимостью выживания. В дальнейшем родители начинают обеспечивать это игровое поведение, так как надо получить все большее количество навыков за относительно короткий срок. Родители приносят детенышам полупридушенную жертву, повышая таким образом эффективность процесса получения навыков. Но делают они это не из какого-то мифического желания обучить своих детенышей, а всего лишь повинуясь инстинкту полученному от предыдущих поколений. При этом игровое поведение детенышей не корректируется, в лучшем случае родители просто играют с детенышем, то есть это не обучающее поведение, а всего лишь игровое. Однако со временем и этого становится мало. На последних этапах в добавление к игровому начинает развиваться подражательное поведение. Оно в полной мере присуще только приматам. В таком поведении уже присутствует элемент передачи опыта от одной особи другой не прибегая к средствам генетического аппарата. Об этом Вы говорите в своем примере с обезьянами, обучающими детенышей доставать мед. Вероятнее всего речь идет не о целенаправленном обучении. Просто обезьяна в присутствии детеныша осуществляла какие-то манипуляции с целью прокормиться, детеныш в подражание родителям делает тоже, чему родители не препятствуют. Но родители при этом не заставляют это делать и не корректируют действия детеныша специально. То есть, если это обучение, то скорее пассивное самообучение. У человека даже на самых ранних стадиях обучение уже приобретает со стороны обучающего активный характер. Даже самая плохая мать целенаправленно заставляет своего ребенка действовать по программам, которые она приобрела от предыдущих поколений. Например приучает ребенка есть по часам, если ребенок это делает - поощряет, если капризничает - наказывает. Кстати животные наказывают своих детенышей только в случае, если они подвергают себя и родителей опасности, или просто создают неудобства выше того уровня, который они готовы стерпеть. Но и внутреннего стимулирования в виде воли у детенышей животных при приобретении новых навыков нет. Это всего лишь игра, приносящая удовольствие. Но в подобной ненасытной игривости запрограммированной генетически есть глубокий смысл: чем больше детеныш переиграет возможных ситуаций, тем больше он получит программ-навыков необходимых ему во взрослой жизни.

Надо здесь обратить внимание на одно важное обстоятельство. С точки зрения кибернетики описанное исключительно нерационально (точнее не оптимально). Это равносильно тому, если бы создавались компьютеры, постоянно совершенствовались, но для них никто не делал программного обеспечения. И где-то только на уровне пентиума-10 появляются первые зачатки программирования. И лишь когда прогресс дошел до пентиумов-20, появляются полноценные программы. Это значит, что если бы у достаточно простых организмов, имеющих небольшую нервную систему (управляющий компьютер), например, у насекомых, имелась возможность программирования из вне, и существовали внешние программисты, способные это делать, то можно вполне организовывать этих существ по более сложным программам. Поведение отдельных особей можно было значительно усложнить. Кстати при помощи сложной дрессуры возможно достичь определенных результатов в этом направлении и открыть узенькие каналы к программированию животных: обучение обезьян языку глухонемых, общение с говорящими попугаями. Но в естественной природе срабатывает принцип, на который указывалось выше: новый качественный уровень организации (сложности) возникает только тогда, когда будут полностью исчерпаны все возможности данного уровня, и пройдены все промежуточные этапы. Это объясняет, почему природа создала такой огромный и сложный мозг у животных, который сложнее любого компьютера. Но при этом невозможно научить животного играть в шахматы, что для простенького компьютера не составляет особого труда. Природе проще создать дополнительный процессор для выполнения новой функции, чем перепрограммировать старые процессоры на выполнение этой функции (что с нашей точки зрения вполне технологически возможно и даже более рационально). И поэтому пока было возможно, она обеспечивала усложнение деятельности живых организмов исключительно этим путем, увеличивая и увеличивая мозг (управляющий компьютер). Природа гениальный специалист по «ЖЕЛЕЗУ», но ей всегда не хватало программистов, бога, например. Кстати, когда общество начало программировать своих членов, оно придумало себе программиста, персонифицировало его как раз в виде бога.

Поведение ручейника подтверждает, что он действует исключительно по генетически заданным программам, только он их выбирает из огромного набора и по программам также записанным генетически. Речи об обучении не идет. Другой оппонент, напротив, как раз говорил об обучении. Он при этом постоянно путал обучение в животном мире, то есть чисто условно-рефлекторную деятельность с обучением человека, который наряду с УР-программированием постоянно подвергается программированию другими людьми (а через них обществом в целом) через третью сигнальную систему и другие каналы. Правда, ради справедливости надо сказать, что программирование человека представляет собой массу актов УР-программирования.

Обратите внимания на один интересный факт. При обучении животными своих детенышей они никогда не наказывают их за неправильное освоение положительных навыков. Обучение в животном мире идет по двум направлениям создание условий для ускоренного самопрограммирования, выработки условных рефлексов в игровой форме в безопасных условиях. В принципе, что такое обучение детеныша - это некоторый период его жизни в течение которого он должен приобрести достаточный объем условных рефлексов (программ) достаточный для взрослой жизни.

Какие факторы определяли появление нервной системы у многоклеточных организмов и каковы ее эволюционные преимущества (точнее: в чем основания устойчивости биологических организмов с такими системами)?
Примитивное нервное регулирование возникло вследствие возникновения многоклеточных организмов. Конечно, регулирование и управление существует еще на внутриклеточном и клеточном уровне. Оно достаточно примитивно, однако в своем развитии оно, в конце концов, достигает максимального уровня для таких (одноклеточных) систем. При образовании многоклеточных организмов происходит падение управляемости такими организмами по сравнению с одноклеточными (о снижении сложности уже говорилось выше). Это видно на элементарном примере, простейшие многоклеточные утратили возможность перемещаться в сторону большего насыщения питательными веществами, хотя это свойство очень неплохо развито у одноклеточных. Конечно, потеря важных свойств была компенсирована какими-то другими полезными качествами, которые возникли благодаря объединению отдельных клеток в многоклеточные организмы. Однако проблему перемещения в пространстве в сторону большей насыщенности питательной среды природа вынуждена была решать по-новому. Первоначально она была решена совершенно примитивным способом, (более примитивным, чем те, которые существовали на уровне одноклеточных - специальные органы: реснички для перемещения в жидких средах). Просто напросто, клетки более интенсивно размножаются со стороны большего притока питательных веществ. На этом принципе построен рост корневой системы растений, формирование их кроны. И это естественно, природа идет всегда по пути наименьшего сопротивления, первоначального опробования и сохранения наиболее примитивных решений. Кроме того, важнейшую роль сыграло и то, что простые многоклеточные организмы были еще плохо энерговооружены, поскольку стояли на первых ступенях, только еще формирующейся, пищевой пирамиды. Такая система перемещения в пространстве не требовала сложных управленческих систем, вполне хватило тех, которые сформировались на одноклеточном уровне (когда в каждой клетке записан весь набор управленческих команд, а реализуется та, которая в наибольшей степени соответствует сложившимся условиям). Но задача перемещения в пространстве стоит абсолютно перед всеми живыми существами. Даже если сложились абсолютно тепличные условия, в которых удовлетворяются все потребности живой единицы, в конце концов, они изменятся хотя бы под воздействием самого живого, поскольку живое существо есть ни что иное, как процесс изменения окружающей его действительности. Природа постоянно делала попытки решить эту задачу более эффективно, и в один прекрасный момент был найден приемлемый способ, который выжил и стал эволюционировать и развиваться. Многоклеточный организм начал перемещаться целиком. Промежуточным способом, было перемещение отдельных уже сформированных частей организма относительно друг друга. Да и перемещение целого стало осуществляться лишь благодаря относительному перемещению частей. Первоначальные формы такого относительного перемещения наблюдается еще у растений (поворот цветка подсолнуха за солнцем, закрытие цветов на ночь, и т. п.). Такое стало возможным благодаря трансформационной активности клеток, то есть способности их под воздействием каких-либо воздействий изменять свою форму и размеры, при этом развивалось определенное усилие позволяющее перемещать отдельные части организма друг относительно друга. Надо сказать, что трансформационная активность клеток - достаточно тривиальное свойство и присущее практически всем известным клеткам даже на самом простейшем одноклеточном уровне. Двигательная (трансформационная) активность клеток широко распространенный производный процесс по отношению к основному процессу химических преобразований протекающих в клетке. Как этот производный процесс стабилизирует основной можно видеть на примере амеб, благодаря изменению своей формы обволакивающих кусочки пищи, или инфузорий перемещающихся в пространстве. При этом действие таких производных процессов достаточно прямолинейно. Теперь надо понять, как хотя бы таких же результатов добиться на многоклеточном уровне. Объединяясь в многоклеточное целое, отдельные клетки теряют значительную часть своей "свободы", в особенности по перемещению в пространстве. Перемещение клеточных комплексов в сотни тысяч клеток при помощи одних клеточных ресничек становится невозможным. Но движение (за исключением самого элементарного) за счет перемещения частей многоклеточного организма требует координации такой трансформационной активности клеток. Если для простейшего перемещения частей организма требуется однородное, одновременное возбуждение некоторого клеточного комплекса (поворот цветка подсолнуха), то для определенного перемещения в пространстве целого многоклеточного организма требуется возбуждение различных комплексов клеток в определенной последовательности и с определенным усилием. Достичь такого только за счет непосредственного, прямолинейного реагирования отдельных клеток данных комплексов на изменения окружающей среды невозможно, необходимо появление каких-то координирующих органов. Появляются клетки или комплексы клеток берущих на себя функции такой координации, которые можно определить как первичные процессорные клетки. При этом важно, что в качестве рецепторного импульса первоначально используется импульс от всех клеток, в том числе и самих процессорных. То есть, внутриорганизменное регулирование возникло как деятельность по координации действий (реакций) различных клеток, а не как отражательная (рецепторная) деятельность. Приходится на это обращать внимание в связи с тем, что исследование нервной системы и нервных процессов всегда начинается с рецепторов, поскольку в причинно следственной цепочке нервного процесса рецепторный импульс стоит на первом месте, и как бы само собой разумеется, что и генезис нервной системы начинается с рецепторов, практически всегда считается, что они априори даны. Однако это не так деятельность вызывается всегда в первую очередь изменением внутренних процессов или предвосхищением этих процессов. Первоначально организм откликался на изменения окружающей среды по схеме: изменяются окружающие условия (например, идет похолодание и укорачивается день), это вызывает измерение основного процесса (уменьшается выработка биомассы, например при фотосинтезе), а это в свою очередь включает механизм производного процесса (у деревьев опадают листья). Однако такой способ реагирования, который включает в себя только внутренние приспособительные действия не единственный. Со временем природа оказалась способной реализовать другой способ приспособления, основанный на поиске и перемещении организма в те области пространства, где условия для протекания основного процесса более приемлемы (пример, перелетные птицы).
Каков истинный механизм и последовательность этапов появления двигательной активности многоклеточных организмов и появления координирующего эту активность органа пока не совсем ясно. Но вот на что надо обратить внимание. Движение организма в целом предъявляет к организму ряд особенных требований:
- во-первых, необходима высокая энерговооруженность;
- во-вторых, двигательная (трансформационная) активность клеток, обеспечивающая перемещение целого, не представляет производного процесса по отношению к клеточному основному процессу (клеток осуществляющих двигательные действия), то есть он не служит для стабилизации внутриклеточного индивидуального процесса, а может даже действовать вопреки интересам сохранения отдельной клетки ради общеорганизменного выживания (на высших уровнях это ясно видно на примере лимфоцитов, которые целенаправленно посылаются на смерть ради выживания целого организма);
- в-третьих, происходит более четкая локализация многоклеточного организма, и самое главное все более определенно вырисовывается то, что мы называем внутренней средой организма, в которой клетки не имеют прямого непосредственного контакта с внешней средой, и потому все меньше приспособлены к такому контакту. Все более усиливается функциональная дифференциация клеток с образованием, в конце концов, органов и систем, обеспечивающих жизнедеятельность организма. В целом это характеризует переход к новому принципу обеспечения устойчивости основного процесса. Если в растительном мире он обеспечивался организацией производных процессов на уровне клеток, то есть каждая клетка несла весь набор этих производных процессов и их конкретная реализация зависела исключительно от внешних условий, в которых она развивалась, то в животном мире устойчивость основного процесса обеспечивается через образование специальных органов, которые корректируют определенным образом внешние и внутренние условия существования организма, для поддержания в стабильном состоянии основного процесса. Собственно то, каким образом произошло появление последнего способа приспособления и откроет путь к пониманию происхождения нервного реагирования;
- в-четвертых, организм начинает выделять клетки (комплексы клеток), которые начинают специализироваться на координации деятельности (двигательной активности) других клеток, поскольку без такого координирования к новой системе приспособления перейти нельзя.

"Первые многоклеточные животные обладали донервной регуляцией, при которой "раздражение" передается либо гуморальным путем, либо с помощью контактов соседних рабочих клеток. Кишечнополостные - первые представители животного мира, имеющие примитивную нервную систему в виде субэктодермальной нервной сети, включающей диффузно рассеянные в стенке кишечной полости нейроны с их отростками. Причем все нейроны функционально равноценны между собой, а в силу того, что воспринятое раздражение передается равномерно во все стороны для животных с таким типом нервной системы характерны диффузные тотальные реакции в виде сокращения тела в ответ на полученное раздражение." (это я взял у Бечина)
Даже для такой простейшей нервной сети трудно представить как она возникла. Проблема даже не в дифференциации (различности нервных и рабочих клеток), а в том, по какой причине простые рабочие клетки стали подчиняться импульсам нервных клеток, хотя до этого они подчинялись импульсам донервной регуляции. Две догадки на эту тему:
а) нервные клетки первоначально выполняли в организме иные функции;
б) более того они возможно в популяции имели свойства паразитов (или хищников) живущих за счет других особей своей популяции (питаться их соками, может для этих целей у них сформировались отростки, соединяющие их с другими клетками), благодаря этому приобрели способность воздействовать на другие клетки своей популяции подчинять их своим импульсам. Такой паразитизм в природе распространен исключительно широко на всех ее уровнях и он порой становится основанием для очень устойчивого симбиоза. Даже существуют гипотезы, что ядро клеток образовалось в результате подобного симбиоза, когда формы протожизни основанные на ДНК стали паразитировать на белковых формах (это косвенно подтверждает наличие такой формы жизни как вирусы). В дальнейшем, когда популяция преобразовалась в многоклеточный живой организм, клетки паразиты переквалифицировались в клетки управляющие организмом в своих интересах (чем не награбившиеся бандиты, становящиеся респектабельными предпринимателями, и в этом нет ничего странного управление в человеческом обществе возникает именно таким образом). Нетрудно представить вероятную схему появления такого симбиоза. Некоторая популяция или протоорганизм обитала рядом с водорослями, питаясь отходами их жизнедеятельности (основной процесс). При помощи специальных (но все же рабочих, совершающих основной процесс) клеток с отростками этот организм прикреплялся к водорослям, со временем данные клетки приобрели способность тянуть соки непосредственно из клеток водорослей, к которым они прикреплялись при помощи отростков (поскольку питаться как остальные рабочие клетки им затруднительно). Надо было чтоб при этом водоросль не отторгала данные клетки, а напротив осуществляла больший приток питательных веществ к клеткам на которых сидит паразит. То есть, клетки паразиты научились определенным образом воздействовать на водоросль в своих интересах. Однако такие клетки образовывались у протоорганизма исключительно в месте прикрепления к водоросли. Но однажды такая клетка (по какому-то генетическому недоразумению) возникла внутри самого протоорганизма и не погибла а присосалась к группе своих родственников и стала на них паразитировать, больше того клетки которые оседлал паразит стали более интенсивно развиваться, по причине того что их стимулировал к этому паразит (чему он научился паразитируя на водоросли). То есть такая мутация оказалась жизнеспособна и имела даже большие шансы к выживанию. Нетрудно заметить что паразитизм в природе является одним из стимулов к ускорению прогресса, поскольку паразит чтоб выжить должен способствовать не только выживанию своего кормильца, с которым он в симбиозе, но и стимулировать производительность его основного процесса за счет которого он существует. Иначе дополнительная нагрузка, которую он оказывает на популяцию кормильца, приведет к деградации и гибели их обоих.
Эта схема также указывает на первоначально процессорный характер нервных клеток нежели на рецепторный. Действительно паразита больше интересует состояние той биомассы, на которой он паразитирует, нежели состояние окружающей среды. Но с другой стороны паразит имеет большую функциональную и эволюционную свободу. То есть, освободившись от функции совершать в полном объеме основной процесс, он может эволюционировать в более разнообразные формы, в конечном счете, частично трансформироваться в рецепторы. Освободившись от совершения основного процесса, клетки-паразиты сосредотачиваются на координации, создании условий по более эффективному производству основного процесса всем организмом в целом, всеми его рабочими клетками.
Описанный принцип паразитизма и его стимулирующее воздействие на прогресс, очень широко распространен в природе и в обществе. Он является одним из мощнейших инструментов качественных эволюционных преобразований. Если природа нашла мощный способ приспособления, который, совершенствуясь, ведет к эволюционному тупику, то выход из него появляется где-то сбоку и чаще именно в виде паразита или хищника.
Могут возразить, зачем городить огород, все усложнять, выдумывать каких-то паразитов, когда вполне можно обойтись механизмом специализации клеток, который прекрасно развит в растительном (доживотном) мире. Но возникает вопрос, почему при всем разнообразии специализации клеток в растительном мире, за все время существования флоры на земле (а это время гораздо длиннее, чем существование животных) у растений не возникло клеток даже приблизительно напоминающих нейроны по структуре, а тем более по выполняемой функции. Это указывает на то, что существовала достаточно узкая "эволюционная щель", только в условиях которой, при достаточно сложном стечении обстоятельств произошло выделение линии на организмы со специализированными управленческими клетками типа нейронов.
Но вернемся к нейронам. В дальнейшем изложении будем опираться на высказанную гипотезу паразитического происхождения нейронов. Подтверждением такой гипотезы можно считать то, что первоначально нейроны были диффузно рассеяны (см. цитату выше). Это естественно, поскольку отсутствовали специальные системы доставки питательных веществ, и потому первоначально нейрон-паразит, располагался в непосредственной близости, в непосредственном контакте с теми рабочими клетками, на которых он паразитировал. Вероятнее всего на ранних стадиях они были плоть от плоти рабочих клеток, то есть, появлялись в результате деления рабочих клеток, и только в силу каких-то внешних причин, происходила активизация их паразитических свойств (например из-за недостаточного притока питательных веществ их внешней среды). Нейроны стали дуплицировать нейроны только на более высоких стадиях развития.
Отростки нейрона на ранних стадиях имеют универсальное предназначение. Вместе с основной своей функцией, доставки питательного вещества, они выполняют еще две. Во-первых, передача информации от рабочей клетки, в виде возбуждения и изменения химического состава передаваемых веществ, на которую нейрон соответствующим образом реагирует. Во-вторых, передача возбуждения, или других форм информации от нейрона к рабочей клетке. Это воздействие со стороны нейрона должно быть не менее сильным, чем воздействие со стороны окружающих рабочих клеток. А в случае конфликта сигналов от рабочей клетки и от нейрона, сигнал от последнего должен иметь более важное значение. Например, одна из рабочих клеток перешла в состояние возбуждения в результате соприкосновения с кусочком питательного вещества и начала переработку этого вещества. Остальные рабочие клетки не перешли пока в соприкосновение с питательным веществом. Но это возбуждение воспринимается соседними клетками, и они готовятся к приему пищи, а также это возбуждение передается нейрону. Понятно, что возбуждение, последовательно передаваемое рабочими клетками распространяется относительно медленно. Напротив возбуждение к удаленным клеткам более быстро может быть передано через нейрон, который воспринимает возбуждение от клетки, реагирующей на внешнее воздействие, а затем передает одновременно на все рабочие клетки, с которыми он связан. Ясно, что активизация при помощи нейрона является более оптимальным с точки зрения управления, чем, если бы она производилась бы последовательно от клетки к клетке.
Если отношения нейрона-паразита и рабочей клетки в целом понятны, то взаимоотношения между самими нейронами еще придется внимательно исследовать, так как, эволюция этих взаимоотношений приводит, в конце концов, к появлению и совершенствованию нервной системы животных и человека. Возможно, первоначально отдельные нейроны паразиты находились в конфликте между собой, и даже пытались паразитировать друг на друге. В результате появились связи между нейронами, которые стали взаимодействовать при помощи тех же отростков. То есть образовалась нейронная сеть. А сеть уже позволила быстро и без особых потерь передавать возбуждение с самых удаленных клеток

Интеллект - это способность человека в процессе своей целенаправленной деятельности, в первую очередь трудовой, оперировать умственными орудиями труда (целостными идеальными формами, готовыми программами - в зависимости от интерпретации), а так же создавать их (при помощи других орудий труда), реализованная на базе програмно-аппаратно-мотивационного механизма поисково-ориентировочного поведения животных.
Может удивить то, что в этом определении, претендующем на всеобъемлемость не говорится о творчестве как элементе интеллекта. Но дело в том, что - творчество лежит в области поисково-ориентировочной деятельности. Я не видел ни одного более творческого процесса, чем игра котенка. Это чистое творчество потому, что создает практически из "ничего" новые программные продукты, называемые обыкновенно условными рефлексами. Кроме того, это творчество не приносит котенку никакой сиюминутной практической пользы. Творчество человека практически ничем не отличается, кроме того, что в этом процессе используются не только зашитые в "железе" программы (как у животного), а также благоприобретенные в течение жизни человека, созданные ранее другими людьми программные продукты (идеальные формы, орудия труда). Порой следование этим уже готовым формам больше тормозит творческий процесс, чем ему способствует, вспомним хотя бы доставший всех догматизм.

Основная методологическая ошибка, которая наблюдается при исследовании нервной деятельности, это представление о том, что безусловный рефлекс, условный рефлекс, интеллект и сознание это некоторые рядом положенные явления. Это равносильно тому, если бы мы считали, что живые существа состоят только из клеток, пластмасса - из молекул, а чистые металлы - из атомов. На самом деле живые существа состоят из клеток, которые состоят из молекул, состоящих в свою очередь из атомов. Точно также и творческая интеллектуальная деятельность человека состоит из отдельных актов мышления и сознания, которые строятся на базе условных рефлексов (сотканы из них), а последние состоят из безусловных рефлексов.
Подобные методологические сложности возникают и при подходе к пониманию искусственного интеллекта.
Во-первых, его можно рассматривать как нечто рядом положенное с естественным интеллектом, в большей или меньшей степени копирующее последний. Такой подход наиболее распространен. Но по большей части в таком случае идет речь не об искусственном интеллекте, а о моделях естественного интеллекта, его отдельных компонентов. По причине этой же методологической ошибки моделирование ЕИ постоянно заходит в тупик, поскольку моделирование всегда идет на одном каком-то уровне (безусловный рефлекс, условный рефлекс, или логическое мышление), в основном на высшем. Но как бы мы не старались у нас не получится третий этаж на земле, если под ним не будет первого и второго. В лучшем случае получаются модели отдельных компонентов или функций, которые даже самые отъявленные оптимисты не называют пока искусственным интеллектом.
Во-вторых, большинство, говоря о полноценном искусственном интеллекте, понимают под этим нечто большее, чем точную копию естественного интеллекта. Подразумевается, как минимум, что если он будет создан, то станет мощнее, чем естественный. Таким образом, речь уже идет об сверхинтеллекте. Но возникает вопрос, зачем городить огород и создавать как элементы сверхинтеллекта его искусственные компоненты равнозначные человеческому интеллекту. Не проще ли, и более рационально создавать сверхинтеллект из человеческих интеллектов и усиливающих их функцию искусственных элементов. То есть получается следующая пирамида: безусловный рефлекс, условный рефлекс, мышление (естественный интеллект), сверхинтеллект.